Гражданская коллегия Верховного суда (ВС) рассмотрела редкий спор, возникший в связи с рождением ребенка путем экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). Мать детей требовала установить отцовство донора спермы и взыскать алименты. Но стороны процедуры не были в браке, а в оформлении документов при ЭКО были недостатки. Тот факт, что ответчик расписался в графе «муж» не означает, что он взял на себя обязанности родителя, полагает ВС. Коллегия оставила в силе решение первой инстанции, отказавшей заявительнице. Дело показывает, как важно донорам внимательно заполнять документы.

Яна Токарева из Южно-Сахалинска просила через суд установить отцовство Сергея Козлова в отношении двух дочерей заявительницы и взыскать алименты. Дети родились в результате экстракорпорального оплодотворения спермой ответчика. При этом Сергей Козлов был женат на другой женщине, от которой у него двое детей. Из определения не ясно, знала ли супруга, что ее муж стал донором для Яны Токаревой.

Он сдал сперму в январе 2016 года, попросил произвести ее криоконсервацию на год и использовать в это время для оплодотворения Яны Токаревой. Беременность у нее наступила только со второй попытки в ноябре 2016 года. При этом на вторую процедуру Яна Токарева пришла уже одна, без Сергея Козлова.

Донор факт рождения детей с использованием его спермы не отрицал. Но, как утверждала Яна Токарева, теперь отказывается подать заявление в ЗАГС о признании отцовства, а в воспитании и содержании детей не участвует.

Суды разошлись в своих выводах. Первая инстанция отказала в удовлетворении требований, апелляция приняла противоположное решение, признав ответчика и отцом, и плательщиком алиментов.

Источником спора стала неоднозначная интерпретация документов, которые подписывались участниками спора при проведении ЭКО.

Например, в заявлении на проведение первой процедуры Сергей Козлов расписался в графе «муж», притом в этом заявлении содержалось обязательство воспитывать ребенка.

Это позволило апелляционному суду прийти к выводу, что Сергей Козлов проходил программу ЭКО как гражданский муж («партнер») истицы. Суд дополнительно обратил внимание на то, что медико-генетическое исследование Сергей Козлов не проходил, а карта донора на него не заполнялась.

Гражданская коллегия ВС не согласилась с таким пониманием сути отношений сторон.

По правилам п. 4 ст. 51 Семейного кодекса о записи родителе в книге рождения супруги, давшие согласие на ЭКО, записываются родителями.

Пленум ВС в 2017 году разъяснил[1], что рождение ребенка с использованием одинокой женщиной донорского генетического материала не влечет установления родительских прав и обязанностей между донором и ребенком.

Поэтому если единственный родитель требует установить отцовство в отношении донора, то для удовлетворения требований нельзя ссылаться на то, что он — фактический родитель ребенка.

Дальше гражданская коллегия обратила внимание на документы, которые оформлялись при ЭКО. В заявлении Яны Токаревой о добровольном согласии на процедуру Сергей Козлов расписался в графе «муж».

Однако в специальной форме, установленной Порядком использования вспомогательных репродуктивных технологий[2], нет требования указывать статус заявителей. Значит, подписанное истцом и ответчиком заявление форме не соответствует.

Следовательно, права и обязанности из него не возникли. «Фраза «Я обязуюсь…», исходя из единого контекста и смысла всего заявления, относится к принятию данной обязанности именно лицом, подающим заявление на медицинское вмешательство», — считает ВС.

Выводы апелляции о том, что Сергей Козлов, расписавшийся в графе «муж», обязался взять на себя все права и обязанности родителя, ошибочны.

Еще одна претензия ВС к заявлению — Сергей Козлов одновременно подчеркнул два взаимоисключающих пункта: «я обязуюсь взять (не обязуюсь взять)». Из этого также нельзя сделать вывод, готов ли он был взять на себя обязанности отца.

Наконец, несмотря на то, что Сергей Козлов просил сохранить сперму в течение года, договор о донорстве с клиникой не было заключен «по не зависящим от Сергея Козлова причинам».

Так как ЭКО принесло результаты только со второй попытки, без присутствия ответчика (подпись во втором заявлении от его имени Яна Токарева сделала сама), ВС делает следующий вывод: «базовый этап применения вспомогательных репродуктивных технологий был окончен, в виду (так в оригинале. ― Прим. ред.

) чего дальнейшие правоотношения между Козловым С.К. и медицинским учреждением ограничивались действием договора о криоконсервации генетического материала, заключённым на основании заявления от 24 января 2016 года, а дальнейшие правоотношения между Токаревой Я.С.

и медицинским учреждением сформировались в рамках осуществления дополнительного этапа применения вспомогательных репродуктивных технологий». То есть ВС расценивает вторую попытку как «отдельное дополнительное медицинское вмешательство по единоличному волеизъявлению Яны Токаревой».

Не согласилась коллегия и с квалификацией Сергея Козлова как «партнера», а не «донора». Апелляция не указала, почему пришла к такому выводу, а документы из клиники не запрашивала.

Правовое значение для последствий ЭКО имеет нахождение участников этой процедуры в браке.

«Партнёрство» женщины, не состоящей в браке с донором, применительно к ЭКО не может служить достаточным основанием для установления отцовства в судебном порядке, считает ВС.

https://www.youtube.com/watch?v=ELzZiCABTbg\u0026pp=ygWoAdCe0LHRj9C30LDQvSDQu9C4INC00L7QvdC-0YAg0LHQuNC-0LvQvtCz0LjRh9C10YHQutC-0LPQviDQvNCw0YLQtdGA0LjQsNC70LAg0L_Qu9Cw0YLQuNGC0Ywg0LDQu9C40LzQtdC90YLRiyDQuCDQvNC-0LbQvdC-INC70Lgg0L_RgNC40LfQvdCw0YLRjCDQtNC-0L3QvtGA0LAg0L7RgtGG0L7QvA%3D%3D

Гражданская коллегия ВС отменила решение апелляции и оставила в силе решение первой инстанции, отказавшей Яне Токаревой в ее требованиях к Сергею Козлову.

Похожий вопрос гражданская коллегия ВС уже рассматривала, правда, в качестве первой инстанции.

В деле заявительница пыталась оспорить положения уже не действущей Инструкции по применению методов вспомогательных репродуктивных технологий (утверждена Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 26 февраля 2003 года № 67). П.

6 Инструкции говорил, что доноры не берут на себя родительские обязанности по отношению к будущему ребенку. ВС заявительнице отказал. Женщина, родившая ребенка в результате искусственного оплодотворения, и донор не вступают друг с другом в какие-либо правоотношения.

 

[1] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 мая 2017 года № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей».

[2] Порядок использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказания и ограничения к их применению, утверждены приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 30 августа 2012 года № 107н.

Почему в рассмотренном ВС споре донора биоматериала следует признать отцом

13 августа «АГ» опубликовала новость о правовой позиции Верховного Суда РФ по гражданскому спору об определении отцовства и взыскании алиментов с донора биоматериала для процедуры ЭКО.

В рассматриваемом деле районный суд отказал в удовлетворении исковых требований на том основании, что истица и ответчик не были женаты.

В обоснование своей позиции суд подчеркнул, что ответчик являлся донором генетического материала и этот факт не оспаривал, однако он не принимал на себя обязательств участвовать в воспитании и содержании детей, в связи с чем родительские права и обязанности у него не возникли.

Суд апелляционной инстанции, отменив решение суда первой инстанции, установил отцовство мужчины и взыскал с него алименты, указав при этом, что мужчина участвовал в программе ЭКО как «гражданский муж», не проходил медико-генетическое обследование для доноров, индивидуальная карта донора на него также не заполнялась. В связи с этим суд счел, что ответчик участвовал в проведении ЭКО не как донор, а как партнер истицы, поэтому у него возникли родительские права и обязанности в отношении родившихся детей.

Верховный Суд РФ Определением от 2 июля 2019 г. № 64-КП9-6 ВС поддержал позицию суда первой инстанции, отметив, что нахождение участников данной процедуры в браке имеет правовое значение для последствий ее проведения.

ВС: Подпись донора спермы в графе «муж» в заявлении на ЭКО не достаточна для признания отцовства и взыскания алиментовСуд указал, что из медицинских документов должен следовать однозначный вывод о принятии донором генетического материала родительских прав и обязанностей в отношении будущих детей

Полагаю, что ВС РФ не изучил все обстоятельства дела полно и всесторонне, как того требует закон. Более того, в определении высшая судебная инстанция использовала термины, не применяемые ни в законодательстве, ни в практике.

В частности, базовой программой вспомогательной репродуктивной технологии (ВРТ) согласно разделу III Порядка использования ВРТ, утвержденного Приказом Минздрава России от 30 августа 2012 г. № 107н (далее – Порядок), является экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО). Базовая программа состоит из указанных в п.

24 Порядка этапов и может дополняться иными этапами, предусмотренными п. 24.1 документа. Таким образом, каждая программа ЭКО является базовой независимо от общего количества программ.

Однако ВС РФ назвал повторную базовую программу ЭКО, в результате которой родились дети истицы, отдельным дополнительным медицинским вмешательством, которое не охватывается рамками базового проведения процедуры ЭКО.

Многие спорные обстоятельства дела ВС безосновательно, на мой взгляд, трактовал только в пользу ответчика, допустив вольное толкование норм Семейного кодекса РФ, противоречащее ранее данным собственным разъяснениям и смыслу закона.

Так, в определении отмечено, что суд апелляционной инстанции должен был учесть, что правовое значение для последствий проведения ЭКО имеет нахождение ее участников в браке. «“Партнерство” женщины, не состоящей в браке с донором спермы, применительно к процедуре ЭКО не может служить достаточным основанием для установления отцовства в судебном порядке», – указано в документе.

В соответствии со ст. 49 СК РФ при установлении отцовства суд принимает во внимание любые доказательства, достоверно подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица.

«Такие доказательства могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов (абз. 2 ч. 1 ст. 55 ГПК РФ)» (Постановление Пленума ВС РФ от 16 мая 2017 г.

№ 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей»).

Ставя во главу угла наличие зарегистрированного брака между участниками ЭКО, высшая судебная инстанция, на мой взгляд, не только поражает в правах иных лиц, желающих воспользоваться репродуктивными технологиями (одиноких женщин и мужчин), но и входит в противоречие с рядом законов, в том числе Конституцией РФ (ч. 2 ст. 19).

Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Все доказательства, в том числе партнерство (и (или) сожительство) мужчины и женщины, обратившихся в медучреждение по поводу лечения бесплодия с использованием вспомогательных репродуктивных технологий, должны рассматриваться судом в комплексе со всеми остальными доказательствами, а также выяснением действительной воли сторон и толковаться с учетом всех обстоятельств дела.

Так, если ответчик заявляет, что был донором, а не партнером (гражданским мужем, сожителем), чья ответственность за содержание совместных детей доказывается в соответствии со ст.

49 СК РФ, то отношения между истицей и ответчиком следует считать сделкой, которая является действительной только при наличии единства воли и волеизъявления.

В ином случае такая сделка порочна, то есть недействительна (оспорима либо ничтожна).

Пороки воли и волеизъявления могут состоять в следующем:

• волеизъявление не соответствует воле – сделка совершена под влиянием обмана, насилия, угрозы, на крайне невыгодных условиях, чем другая сторона воспользовалась вследствие стечения неблагоприятных обстоятельств (кабальная сделка) (ст. 179 ГК РФ); сделка совершена лишь для вида, без намерения создать правовые последствия либо с целью прикрыть другую сделку (ст. 170 ГК РФ);
• волеизъявление соответствует воле, но последняя была сформирована под воздействием внешних факторов, неблагоприятно повлиявших на ее формирование, – сделка, совершенная под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК РФ);
• волеизъявление было сделано в состоянии, когда гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, то есть воли на совершение сделки не было (ст. 177 ГК РФ).

Поскольку факта наличия какого-либо из указанных обстоятельств ответчиком доказано не было, следует исходить из того, что в момент совместного с истицей обращения в клинику для проведения ЭКО его воля полностью соответствовала волеизъявлению. А уже после рождения детей ответчик – думается, с целью избежать имущественной ответственности за их содержание, – стал называть себя донором.

Подчеркну, что Приказом Минздрава России № 107н утверждены различные формы документов, применяемые клиниками ВРТ, – для одинокой женщины, супружеских пар и пар, не состоящих в зарегистрированном браке (в п. 7 Порядка прямо указано – «муж, мужчина, не состоящий в браке с женщиной, далее – партнер»).

Все эти лица в Порядке именуются «пациенты». Доноры, в свою очередь, названы «мужчина-донор» и «женщина-донор». При обращении любого лица в клинику на него заполняются формы, соответствующие тому, кем человек себя назвал.

Поскольку истица и ответчик при обращении в клинику назвали себя парой, не состоящей в зарегистрированном браке, на них были заполнены документы, утвержденные для пациента-женщины и пациента – ее партнера.

В случае когда лица именуют себя донорами, на них заполняются индивидуальная карта донора и журнал учета, хранения и использования криоконсервированной донорской спермы (донорских ооцитов).

• Полагаю, что ВС РФ необоснованно не принял во внимание следующие аспекты.
• Во-первых, учел интересы только ответчика, но не истицы и детей.
• Во-вторых, наличие фактических партнерских отношений истицы и ответчика, подтвержденных материалами дела (свидетельскими показаниями и документами, в том числе договором аренды, подтверждающим их совместное проживание, платежными документами за медицинские услуги ВРТ).

В-третьих, отсутствие договора о донорстве. В данном документе указывается сумма, получаемая профессиональным или непрофессиональным донором за предоставляемый им биологический материал, – это основной смысл услуги донора.

Кроме того, немаловажное условие для любого донора – отсутствие прав и обязанностей по отношению к детям, рожденным с использованием его биоматериала.

В определении отмечено: «Однако договор о донорстве между медицинским учреждением и ˂…˃ (ответчик) заключен не был по не зависящим от ˂…˃ причинам».

Подчеркну, что клиника заключает с пациентами только договоры на предоставление медицинских услуг. Заключение договора «о донорстве» не входит в обязанность и сферу деятельности медучреждения.

Таковой договор заключают между собой заказчик (получатель биологического материала) и донор, который его предоставляет.

Таким образом, у клиники нет законодательно установленной обязанности проверять наличие или отсутствие такого договора – он необходим самим участникам программы ВРТ, исходя из целей надлежащей защиты прав и интересов каждой из сторон.

Четвертый аспект касается указания ответчиком в медицинских документах статуса «муж».

Подчеркну, что клиника не обязана выяснять действительное семейное положение обратившихся за рассматриваемой услугой лиц – все документы заполняются либо пациентами, либо с их слов, то есть вся информация о пациентах вносится в базу данных клиники только по их желанию.

Соответственно, если из документов следует, что ответчик не обращался в клинику в качестве донора, не указывал себя как такового и не проходил полное медобследование как донор, то он является не донором, а именно партнером (сожителем, мужем) женщины, совместно с которой воспользовался процедурой ЭКО, планируя рождение общих детей. Донор, в свою очередь, не планирует общих детей с посторонним человеком и не расписывается в требуемых документах в качестве мужа – именно во избежание признания за ним (за ней) отцовства (материнства), чтобы в дальнейшем не иметь прав и обязанностей в отношении этих детей.

В-пятых, ответчик в медицинских документах расписался в своих обязательствах именно в качестве потенциального родителя, в том числе с указанием использовать его криоконсервированный биоматериал для проведения ЭКО конкретно и только ответчицей, без ограничения количества процедур (на сколько хватит). Любая программа ЭКО в течение срока хранения биоматериала является проведенной с согласия и по желанию ответчика, так как ранее он уже дал такое согласие, и дополнительного не требуется.

Для донора, в свою очередь, не имеет значения, для кого будет использован его биоматериал, и каждая базовая программа ЭКО должна быть оплачена, иначе донору нет смысла сдавать анализы и биоматериал, ограничивая себя при этом в питании и вредных привычках, а также соблюдая половой покой, что является обязательным для профессионального донора, иначе биоматериал будет некачественным и оплату за него он не получит.

В материалах дела также отсутствовали решение суда о недееспособности ответчика или справка о его слабоумии, которые подтверждали бы отсутствие у него интеллектуальной способности осознавать свои действия, читать и понимать предъявленные для подписания документы, предусматривать последствия этих действий и подписания документов.

При принятии решения следовало также принять во внимание факт оплаты ответчиком за собственный счет проведенных ему медицинских процедур и обследований. Подчеркну, что донор не оплачивает данные услуги, его цель – получить деньги, а не потратить их в интересах посторонних лиц.

В связи с изложенным можно сделать вывод: ответчик является не донором, а отцом, но пытается уйти от ответственности за совместных с истицей детей, появившихся на свет с применением методик ВРТ, а также от обязанности по их содержанию.

Учитывая, что СК РФ установлено равенство прав и обязанностей родителей по отношению к детям, включая заботу о них (в том числе материальную) и воспитание, – считаю, что ответчика следовало признать отцом и взыскать с него алименты в полном объеме на содержание указанных детей.

Напомню, что в соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

В рассматриваемой ситуации пострадали в первую очередь интересы детей, чьи права оказались нарушены решениями судов как первой, так и высшей судебных инстанций.

В заключение добавлю, что в силу существенного «правового голода» в отношении программ ВРТ определение ВС РФ имеет чрезвычайно важное значение, так как формирует правовую позицию всех судов РФ по целому пласту новых и сложных правоотношений. Полагаю, что данное дело подлежит пересмотру, и в новом судебном разбирательстве должны быть подробно выяснены все обстоятельства дела с учетом интересов всех сторон процесса, включая детей.

В подавляющем большинстве цивилизованных стран дети являются главным достоянием, и любая ситуация рассматривается именно со стороны защиты их прав и интересов. И если национальные суды не смогут защитить права детей, истице, думается, следует обратиться в Европейский Суд по правам человека, у которого опыта в таких делах существенно больше и приоритеты, наверняка, объективные и разумные.

Алименты с донора ЭКО: можно ли получить, какими правами и обязанностями обладает донор биоматериала?

Можно ли признать донора биологического материала отцом и заставить его платить алименты? Верховный суд поставил точку в этом спорном вопросе. Пленум ВС недавно рассмотрел спорные вопросы установления отцовства через суд.

Если описать позицию Верховного суда тезисно, то он считает, что доноры биологического материала не несут никой ответственности за содержание и воспитание ребенка. Они также вправе оспаривать свое отцовство по результатам проведения ЭКО.

Именно такие рекомендации вынес ВС для рассмотрения споров по данному вопросу российскими судами.

Какой юридический статус имеет донор биологического материала, и как это оформляется при сдаче биоматериала

Донор биологического материала – человек, который при жизни предоставил биологический материал. Биологический материал также может быть получен после смерти донора.

Порядок работы с донорскими биоматериалами и их оформление приведены в Приказе Минздрава РФ от 2012 года №107н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению».

Процедура сдачи биоматериала в общих чертах выглядит следующим образом:

1. Потенциальный донор заполняет в клинике специальную анкету. Ее рассматривает врач-репродуктолог или эмбриолог и при соответствии профиля донора требованиям приглашают его для дообследования.
2. Состояние здоровья донора внимательно и детально анализируют.
3. Если обследование подтвердило право донора сдать биологический материал, то с ним подписывают договор. В нем клиника обязуется не разглашать сведения о доноре.
4. Биоматериал передаю на криозаморозку.
5. Донорский биоматериал в дальнейшем используется в программах ЭКО или при инсеминации по медицинским показаниям.
6. Обратившаяся женщина вступает в правоотношения не с донором, а с клиникой. В договоре с медицинским учреждением женщину предупреждают о невозможности предъявлять требований об установлении отцовства или об уплате алиментов.

Почему доноры не несут обязанностей перед родившимся с их помощью ребенком

Верховным судом регулярно рассматриваются спорные вопросы российского права и выносятся рекомендации относительно решений по таким ситуациям.

С развитием медицины и появлением новых способов оплодотворения и рождения детей, таких, как донорство биоматериала или суррогатное материнство, возникло немало споров относительно прав и обязанностей лиц, оказывающих услуги донорства или суррогатного материнства.

Данным аспектам посвящено Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 мая 2017 года №16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей».

Верховный суд пояснил, что доноры генетического материала не несут обязанностей перед ребенком, который родился с их помощью. С них снимаются обязанности по уплате алиментов и воспитанию ребенка. Также и выросший ребенок не обязан содержать донора.

Суд пояснил свою позицию следующим образом. По смыслу семейного законодательства рождение ребенка с использованием генетического материала не влечет установление родительских прав и обязанностей между донором и зачатым таким способом ребенка. При этом не имеет значения, известно ли матери ребенка данное лицо или нет.

Суд также подчеркнул, что родители, усыновители и опекуны ребенка не вправе требовать установления отцовства донора в судебном порядке. При рождении ребенка, которому предшествовало искусственное оплодотворение или имплантация, донор вправе оспорить отцовство. После таких операций ребенок записывается на семейную пару.

Также судам стоит учитывать, что все споры по установлению отцовства допускаются после рождения ребенка, так как запись о родителях появляется только после его появления на свет, согласно абз. 2 п. 3 ст. 48 Семейного кодекса.

Случай из судебной практики

В судебной практике был прецедент: женщина долго лечилась от бесплодия, затем уговорила своего друга или гражданского мужа (по ее заверениям) пройти процедуру ЭКО.

С первой попытки эмбрион не прижился, но остаток биоматериала с согласия донора заморозили.

По прошествии некоторого времени женщина вновь обратилась в клинику, и по результатам второй попытки на свет появились две девочки, после чего женщина потребовала от друга признания отцовства и участия в содержании детей.

Аргументы мать предъявила следующие:

1. По показаниям женщины, мужчина обещал помогать с детьми, содержать и воспитывать их.
2. Мужчина сам пришел с ней в клинику неанонимно и представился гражданским мужем (это подтверждают медицинские документы).
3. Мужчина подписал договор и сдал биоматериал в целях оплодотворения конкретной женщины.

Яйцеклетка была получена от другой женщины, но именно этот мужчина являлся биологическим отцом (этот факт он не оспаривал).

По результатам вышеизложенного мать требовала признания мужчины отцом, внесения сведений о нем в свидетельство о рождении детей и уплаты алиментов.

Со слов мужчины, он выступил лишь донором: именно это было помощью женщине. Но обязательства по содержанию и воспитанию детей он брать на себя не предполагал и озвучил это требование женщине. Более того, у него официальный брак и двое детей и он не может позволить платить треть зарплаты детям, с которыми связан только биологически.

Городской суд отказал женщине в иске, сославшись на отсутствие официального брака между сторонами, а также на то, что мужчина не брал на себя обязательств по содержанию детей и их воспитанию.

Решение было оспорено в областном суде. Тот признал, что мужчина принял участие в ЭКО в качестве гражданского мужа. В частности, в отношении него не заводили карту донора, и он не прошел обязательные по закону обследования. Поэтому суд посчитал, что он имел статус партнера истицы, и у него возникли родительские права и обязанности.

Но Верховный суд вернул решение городского суда. Он указал на то, что использование донорского материала не является основанием для возникновения отцовства, причем и сам факт знакомства истицы и ответчика не имеет принципиального значения.

То, что в одной из граф заявления на ЭКО стояла запись «муж», ни о чем не говорит, так как эту запись внесла женщина по своему усмотрению и такой графы в заявлении попросту нет. Связано это с тем, что в протоколе ЭКО могут принять участие и одинокие женщины, которые не имеют мужа.

Таким образом, факт установления отцовства при отсутствии официального брака зависит от обстоятельств зачатия:

1. При естественном зачатии отец ребенка может признать его самостоятельно, для этого ему достаточно написать заявление в ЗАГСе. Также отцовство может быть установлено в судебном порядке по результатам проведения медицинской экспертизы или без нее. При установлении отцовства мужчина должен будет платить алименты.
2. При зачатии через ЭКО правовое значение имеет только официальный брак. Без него мужчина считается только донором. Он вправе признать отцовство в судебном порядке, но на основании использования биологического материала его не допускается признать отцом.

Донора биологического материала по нормам законодательства не могут принудить к признанию отцовства и уплате алиментов. Между донором и ребенком никаких прав и обязанностей не возникает.

о признании отцовства и взыскания алиментов с донора спермы | КОЛЛЕГИЯ АДВОКАТОВ ГОРОДА СИМФЕРОПОЛЬ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ вынесла Определение от 2 июля 2019 г. № 64-КП9-6 по спору об определении отцовства и взыскании алиментов с донора биоматериалов для процедуры ЭКО, в котором обозначила, что нахождение участников процедуры ЭКО в браке имеет правовое значение для последствий ее проведения.

Первая инстанция и апелляция заняли разные позиции по вопросу отцовства донора спермы

Гражданка Т. и гражданин К. в 2016 году обратились в медицинский центр с заявлением о проведении процедуры ЭКО с использованием биоматериала К.

Сразу после этого донор в новом заявлении попросил произвести криоконсервацию его спермы на год и использовать ее в течение этого срока для оплодотворения Т.

При проведении первой базовой программы ЭКО беременность не наступила, в дальнейшем женщина самостоятельно, без участия К., обратилась в медцентр для проведения повторной процедуры, в результате которой у нее родились две дочери.

https://www.youtube.com/watch?v=ELzZiCABTbg\u0026pp=YAHIAQE%3D

Затем Т. подала иск об установлении отцовства К. в отношении детей и о взыскании алиментов на них. Истица указала на то, что, когда ответчик участвовал в программе ЭКО, он подписал согласие на принятие участия в воспитании будущих детей. Однако сейчас К. отказывается подавать заявление о признании отцовства в ЗАГС и не участвует в воспитании и содержании дочерей.

Южно-Сахалинский городской суд Сахалинской области не согласился с доводами Т. и отказал в удовлетворении иска. Он исходил из того, что истица и ответчик не были женаты. Действительно, К.

являлся донором генетического материала и не оспаривал этот факт.

Однако мужчина не давал обязательств по участию в воспитании и содержании детей, поэтому у него не возникли родительские права и обязанности.

Апелляция отменила решение первой инстанции, установила отцовство К. и взыскала с него алименты.

  При этом Сахалинский областной суд указал на то, что мужчина участвовал в программе ЭКО как «гражданский муж», не проходил медико-генетическое обследование для доноров, на него также не заполнялась индивидуальная карта донора.

Поэтому суд апелляционной инстанции решил, что К. участвовал в процедуре ЭКО не в качестве донора, а как партнер истицы, поэтому у него возникли родительские права и обязанности в отношении родившихся детей.

ВС поддержал районный суд

К. не согласился с решением апелляции и обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд, который счел ее обоснованной.

Судебная коллегия по гражданским делам указала, что в соответствии с п. 4 ст.

51 Семейного кодекса лица, состоящие в браке и давшие письменное согласие на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов считаются его родителями.

Однако, как указала Коллегия, необходимо руководствоваться и  разъяснениями Пленума ВС, которые даны им в Постановлении от 16 мая 2017 г. № 16, посвященном применению законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей.

Согласно этому акту в аналогичных рассматриваемому спору ситуациях судам, в частности, следует проверить, добровольно ли и осознанно ли было дано согласие донора на применение метода искусственного оплодотворения.

В этом же постановлении Пленум указал, что рождение ребенка с использованием одинокой женщиной донорского генетического материала не влечет за собой установления родительских прав и обязанностей между донором и ребенком. Указанное обстоятельство не зависит от того, известна ли личность донора родителям.

Поэтому не могут быть удовлетворены иски об установлении отцовства в отношении донора.

В рассматриваемом споре ВС установил, что в совместном заявлении Т. и К. донор расписался в графе «муж». На основании этого был сделан вывод о наличии обоюдного информированного добровольного согласия обоих граждан на применение вспомогательных репродуктивных технологий. Однако, отметил Суд, форма заявления, установленная приказом Минздрава от 30 августа 2012 г.

№ 107н, не содержит указаний на необходимость обозначения правовых статусов заявителей (муж/жена), поэтому подписанное сторонами заявление  установленной форме не соответствует. Из этого, по мнению ВС, следует, что заявление Т. и К. не может рассматриваться как основание для возникновения родительских прав и обязанностей для лиц, не состоящих в официальном браке.

Более того, Верховный Суд указал, что из заявления следует, что его автором является истица. Подпись ответчика означает лишь то, что он подтверждает свои данные как донора генетического материала. Поэтому, указала Коллегия, фраза «Я обязуюсь….

», исходя из единого контекста и смысла всего заявления, относится к принятию данной обязанности именно лицом, подающим заявление на медицинское вмешательство, то есть Т.

Исходя из этого, ВС посчитал ошибочным вывод суда апелляционной инстанции о том, что ответчик, расписавшись в графе «муж», обязался взять на себя все права и обязанности родителя.

https://www.youtube.com/watch?v=JLI1GRHGP5Y\u0026pp=ygWoAdCe0LHRj9C30LDQvSDQu9C4INC00L7QvdC-0YAg0LHQuNC-0LvQvtCz0LjRh9C10YHQutC-0LPQviDQvNCw0YLQtdGA0LjQsNC70LAg0L_Qu9Cw0YLQuNGC0Ywg0LDQu9C40LzQtdC90YLRiyDQuCDQvNC-0LbQvdC-INC70Lgg0L_RgNC40LfQvdCw0YLRjCDQtNC-0L3QvtGA0LAg0L7RgtGG0L7QvA%3D%3D

Суд также обратил внимание на тот факт, что в заявлении донора на криоконсервацию  одновременно подчеркнуты два взаимоисключающих пункта: «я обязуюсь взять» и «не обязуюсь взять» все права и обязанности родителя в отношении будущего ребенка. Это не позволяет сделать вывод о согласии мужчины на принятие соответствующих прав и обязанностей.

Кроме того, ВС подчеркнул, что первое применение вспомогательных репродуктивных технологий не привело к беременности. Несмотря на то что К. подал заявление о криоконсервации, договор о донорстве между ним и медицинским учреждением не был заключен по не зависящим от гражданина причинам.

На основании этого Суд сделал вывод: базовый этап применения вспомогательных репродуктивных технологий был окончен, по его итогам беременность не наступила.

Дальнейшие правоотношения между мужчиной и медицинским учреждением ограничивались действием договора о криоконсервации генетического материала.

При этом последующие правоотношения между Т. и медицинским учреждением сформировались уже в рамках осуществления нового этапа применения вспомогательных репродуктивных технологий.

На повторную программу гражданка приехала одна, о чем свидетельствует содержание ее заявления. Истица не отрицала, что заполнила его сама.

В этом документе женщина просила «провести ей ЭКО с использованием ооцитов профессионального донора».

Суд посчитал доказанным то, что подписи от имени К. были выполнены гражданкой Т. ВС подчеркнул, что истица инициировала проведение нового медицинского вмешательства более технологичным способом, который не охватывается рамками базового этапа проведения ЭКО.

Это дополнительное медицинское вмешательство было осуществлено на основании ее единоличного волеизъявления и только ее единоличного информированного добровольного согласия, как того и требует законодательство.  При этом, как указано в определении, несмотря на отсутствие договора о донорстве между К.

и медицинским учреждением, генетический материал мужчины при проведении процедуры был использован как материал неанонимного донора.

Апелляционная инстанция установила, что К. проходил такое же обследование, которое проводится в отношении доноров генетического материала.

Однако Сахалинский областной суд сделал ошибочный, по мнению ВС, вывод о том, что ответчик проходил программу ЭКО не в качестве донора половых клеток, а в качестве партнера истицы.

При этом ни первая, ни вторая инстанция подлинную медицинскую документацию не запрашивали.

ВС подчеркнул, что суд второй инстанции должен был учесть, что правовое значение для последствий проведения процедуры ЭКО имеет нахождение ее участников в браке. «»Партнерство» женщины, не состоящей в браке с донором спермы, применительно к процедуре ЭКО не может служить достаточным основанием для установления отцовства в судебном порядке», – сказал Суд.

Руководствуясь этим, Судебная коллегия отменила апелляционное определение и оставила в силе решение суда первой инстанции.

Екатерина Коробка. Новая адвокатская газета

Вс разъяснил детали оформления документов на "ребенка из пробирки" — российская газета

На сегодняшний день в мире уже больше шести миллионов малышей, которые своему появлению на свет обязаны медикам. В нашей стране таких детей уже сотни тысяч, поскольку в российских клиниках метод ЭКО используют уже больше тридцати лет.

С этой точки зрения ситуация, которую изучал Верховный суд, выглядела почти стандартно — супруги не могли зачать ребенка и обратились в медицинское учреждение.

Мало кто знает, но при подобном медицинском вмешательстве, все без исключения медицинские заведения требуют от будущих родителей оформления большого числа документов. В нашем случае все так и было: супруга поставила, где это было необходимо, подписи. Но подписалась и за себя, и за своего мужа.

Дело в том, что супруг дал ей доверенность на оформление всех нужных бумаг. Среди которых была, в частности, и бумага на согласие мужа использовать донорский материал, если его материал врачи отвергнут. Процедуры с биоматериалом мужа положительного результата не дали.

Тогда жена решила использовать донора.

В итоге все завершилось успешно и на свет появился долгожданный ребенок. Это была девочка. В ЗАГСе, при оформлении свидетельства о рождении, супруга записала отцом ребенка своего мужа. Но потом что-то пошло не так. Мужчина через некоторое время узнал, что ребенок биологически не от него. И тогда он пошел в суд с иском об оспаривании отцовства.

В итоге долгих судебных тяжб спор пришлось изучать Верховному суду РФ. И его разъяснения важны тем, кто может столкнуться с подобной ситуацией.

Итак, супруги, у которых не получается зачать детей, могут обратиться в специализированные репродуктивные клиники. Процедура называется экстракорпоральное оплодотворение. Чтобы ей воспользоваться, необходимо подписать особый документ, он называется «информированное добровольное согласие». Сокращенно — ИДС.

Супруги обратились в местную медицинскую клинику для проведения процедуры ЭКО. Жена занималась оформлением всех документов, в том числе подписала добровольное согласие от имени мужа по нотариальной доверенности.

Замужняя женщина может воспользоваться методом ЭКО только с письменного и личного согласия супруга

Сначала в иске, а позже и в зале суда, мужчина утверждал, что выдавал доверенность с одной целью — стать биологическим родителем ребенка. А жена, совместно с врачами клиники, провела процедуры без его ведома и согласия.

Ответчиками оказались не только жена, но и клиника. Они не оспаривали факта, что ребенок рожден без использования материала мужа. И не подтвердили, что говорили супругу про донорский материал.

Суды с аргументами мужа не согласились и встали на сторону ответчиков. Суды объяснили свой отказ в удовлетворении исковых требований тем, что истец знал обо всех методах вспомогательных репродуктивных технологий и лично выдал жене нотариальную доверенность безо всяких ограничений.

Поэтому местные суды сделали вывод, что истец принял на себя права и обязанности по воспитанию и содержанию родившегося ребенка.

Возмущенный мужчина обжаловал отказы в Верховном суде страны. И высокая судебная инстанция с его доводами согласилась.

Верховный суд напомнил, что замужняя женщина может воспользоваться методом искусственного оплодотворения или имплантацией эмбриона только с письменного согласия супруга. Оно должно быть личным.

И такого согласия в нашем случае ее супруг не давал. В деле нет подтверждений, что истец имел намерение воспользоваться помощью донора.

Напротив, в материалах имеется лично подписанное им заявление, где речь идет об использовании его биоматериала.

Законодательство допускает, что семейная пара может использовать донорский материал, и это не лишает их статуса родителей. Один из главных критериев законности любого медицинского вмешательства, включая процедуру ЭКО, — это надлежащее оформленное информированное добровольное согласие. В деле супругов, которое оценил Верховный суд, оно было подписано по доверенности.

Невозможно передать по доверенности право согласиться на медицинское вмешательство, подчеркнул Верховный суд. А еще суд заметил, что этот вопрос выходит далеко за пределы споров об определении родительских прав или обязанностей при применении вспомогательных репродуктивных технологий.

Главная мысль Верховного суда — подобное согласие — ИДС, можно оформить будущим родителям только лично, а не по доверенности.